«Осколки» Алисы Хазановой
О режиссерском дебюте дочери Геннадия Хазанова, снятом в Нью-Йорке
2 ноября в прокат выходит фильм «Осколки» Алисы Хазановой — ремейк «В прошлом году в Мариенбаде» Алена Рене, снятый в безвременном пространстве фешенебельного нью-йоркского отеля. По просьбе The Village Александра Хазина объяснила, почему «Осколки» — это талантливое упражнение в стиле, но не более.
В пустом лобби-ресторане сидит супружеская пара: запакованный в костюм метросексуал с претензиями и отрешенная бледная женщина без эмоций. Идеальная картинка, но к ее винному бокалу прилипла паутина, а значит, с мужем, браком, пространством и временем что-то не так. Супруг сердито удаляется на бизнес-встречу, а его место занимает другой мужчина, который ведет себя как старый знакомый. Так начинается «Сад расходящихся тропок» Борхеса: герои меняются местами, время идет прерывисто и по спирали, предлагая уставшей молодой женщине заглянуть за пределы собственной золотой клетки, где осколками переливаются альтернативные реальности.
Режиссерский дебют Алисы Хазановой, написанный в соавторстве с Майклом Куписком, — ремейк «В прошлом году в Мариенбаде» Алена Рене, ювелирная работа, на пороге отсекающая зрителя, не готового к активному интеллектуальному просмотру. Картина снята в США полностью на английском языке — это само по себе оказывается удачной находкой: эффект отстранения делает происходящие как бы не совсем реальным, а субтитры возвращают внимание к тексту и слову.
Литературоцентричность подчеркнута эстетической и эмоциональной уравновешенностью фильма: он спокоен, как книга, которую при желании можно отложить. Героиня раз за разом просыпается в своем «Дне сурка» — в безупречно скучных отельных интерьерах с безупречно скучным мужем. Играет Хазанова скупыми, но невероятно мощными средствами: как и у Хомерики, она держит одним своим весомым присутствием. При этом, глядя в полуразбитое зеркало собственного фильма, Хазанова не кокетничает, как это свойственно, например, ее коллеге Ренате Литвиновой. «Осколки» — не бенефис, но высказывание с серьезной и сильной авторской позицией, ярко выделяющееся среди небольшого списка фильмов с женской режиссурой.
Другая константа — место действия — отель, который сам отвечает за вековую историю этого кинематографического тропа. Кубриковский бармен за стойкой явно что-то знает, хичкоковский портье щекочет нервы, везя по коридору пожилую даму в инвалидном кресле. Самые интересные моменты фильма — взаимодействие героини с загадочным пространством, которое напитано таким количеством аллюзий, что позволяет совершенно самостоятельную интеллектуальную игру, в которую любой киноман с удовольствием погружается.
Главная проблема «Осколков» коренится как раз в их главном достоинстве — бесконечном умственном пинг-понге. Шедевр Алена Рене «В прошлом году в Мариенбаде», как известно, снят по одноименной книге главного идеолога «нового романа» Алена Роб-Грийе — редкий случай, когда и книга, и фильм оказались шедевром и новаторским высказыванием вне зависимости друг от друга. «Новый роман», как мы помним, отказался от психологизма, порвал с линейностью высказывания и открыл славный путь в постмодернизм — с абсурдом, отказом от реалистичности и тотальной интеллектуальной игрой. «Осколки», в свою очередь, усердно переливаются всеми возможными литературными аллюзиями. Вот «В ожидании Годо» Беккета: муж в который раз забывает позвонить некоему «очень пунктуальному» Гарольду. Вот «Выигрыши» Кортасара: загадочный «отель-корабль», покачивающаяся камера и странный персонал. Вот старушка в инвалидном кресле декламирует «Любовную Песнь Дж. Алфреда Пруфрока» Томаса Элиота. Все это разозлит любителя попкорнового кино и погладит по шерстке среднестатистического зрителя-интеллектуала — того самого, кто рад распознать отсылку к Брейгелю и Дюреру у Звягинцева. В недоумении останутся лишь те немногие, кто двинулся дальше второго курса филологического факультета, и вспомнят, что старина Роб-Грийе написал свою книгу более полувека назад, а магический реализм, взбудоражив не одно поколение пубертатных подростков, покрылся толстым слоем пыли.
Возможно, поэтому периодически так хочется, чтобы фильм перестал бесконечно отсылать к великим триллерам, а сам бы стал чем-то вроде женской версии нолановского «Мементо» — историей о потери памяти, историей о поиске реальности среди обрывков сновидения — чем-то, где у зрителя в руке окажется реальная нить Ариадны, а не хрестоматия по зарубежной литературе. К сожалению, до самого конца «Осколки» остаются лишь талантливым упражнением в стиле. Кажется, что Алиса Хазанова сама отвечает на это строчками Элиота:
Разве я посмею
Потревожить мирозданье?
Каждая минута — время
Для решенья и сомненья, отступленья и терзанья.
the-village.ru
