Глаз в рыбацкой лунке и пруд, как космос: челябинец сделал Южный Урал улётным, снимая с высоты
Фотографии Максима Тарасова входят в десятку лучших снимков мира. Сегодня, 17 января, у него открывается выставка в публичной библиотеке. Несколько лет назад челябинец работал простым айтишником в банке, но потом взял в руки фотоаппарат и отправился с ним в путешествия. Сейчас молодой человек увлекается аэросъемкой и с помощью квадрокоптера показывает жизнь с большой высоты. 74.ru Максим рассказал о том, как работал волонтёром в Гватемале, почему Исландию называют свалкой дронов и что красивого можно увидеть на Южном Урале.Необычное — в обычном— С чего началось твоё увлечение аэросъёмкой?— Помогла коммерческая съёмка. Компрессорный завод пригласил меня снять их новые корпуса с высоты полёта дрона. Это был мой первый опыт. Руки тряслись, потому что тогда я работал ассистентом фотографа с зарплатой в 15 тысяч рублей, а коптер, который предоставило предприятие, стоил 120 тысяч. Я начал учиться, прочитал много форумов, потому что понимал, что съёмки с высоты — это невероятно крутая вещь.Ты смотришь на привычные вещи с другой стороны. Человек может всю жизнь ходить по одной и той же дороге и не задумываться о том, как красиво она выглядит. Одной из первых моих удачных работ стала съёмка заросшего пруда. Я часто гостил в деревне у бабушки с дедушкой. Летом поднял коптер в воздух. Сам не ожидал, что увижу нечто космическое. Потом сфотографировал дом. Когда показал снимок бабушке, она заплакала, сказала, что они 45 лет здесь прожили и не знали, что вокруг так красиво. В тот момент я понял, что нужно делиться тем, что ты увидел, и как важно показывать эту красоту. Заросший пруд напоминает космос— А в чём искусство фотографа, за которого снимок делает дрон?— Здесь работают такие же правила, необходимы знания композиции и экспозиции, вкус и чутьё. Когда моя работа победила в конкурсе «Золотая черепаха», меня пригласили в жюри. У них была специальная номинация по аэросъёмке. Конкурсных материалов оказалось много, но я видел, что эти снимки сделаны по счастливой случайности. Для фотографа важно разглядеть необычное в обычном.Когда я только начинал, очень переживал, смогу ли удивить кого-то кадрами, сделанными на Южном Урале, где нет таких захватывающих гор, как на Кавказе, моря или диких джунглей. Но удивительно, что все мои работы, которые побеждали в престижных конкурсах, были сделаны именно в Челябинской области. Вы смотрите на рыбацкую лунку на озере Тургояк и видите, например, глаз; смотрите на заросший пруд и видите космос; смотрите на тени от деревьев и видите акустическую волну; смотрите на гору в Карабаше, изъеденную кислотными дождями, и видите там жизнь. Я как-то попросил друзей написать ассоциации, которые возникают при взгляде на фотографию из Карабаша. Кто-то видел там вены, прожилки, как у листа, то есть жизнь, хотя эта гора была олицетворением смерти природы.В этом фантастическая сила фотографии с высоты. Интересно, что люди не узнают знакомые места. Многие спрашивают, где это я такое сфотографировал. А это может быть, например, Зюраткуль, на котором они были несколько раз. Фото рыбацкой лунки на Тургояке победило в международном конкурсеНа законы — с высоты— Для съёмки с дрона требуют специальное разрешение, насколько сложно его получить? — Законодательство в последнее время ужесточилось. Купить дрон может любой человек, и запретить полёты невозможно, но их необходимо контролировать. Если мне нужно запустить коптер в городе или где есть скопление людей, я оформляю разрешение. Это занимает около двух недель. На самом деле законы у нас несовершенные. Считаю, что важнее не одобрение полётов, а сертификация пилота. У меня, например, три года безаварийного пилотирования. Но чиновники не смотрят на то, кто будет управлять дроном.В других странах на полёты тоже требуются разрешения. В Исландии можно свободно поднимать коптер на высоту до 150 метров, а выше — уже необходимо согласовывать и платить около 20 тысяч рублей за взлёт. В Гватемале я пытался получить разрешение через министерство, но в течение трёх месяцев мне никто не дал ответа. В одном из городов я просто обратился в полицию за разрешением, они сказали: «Снимай, где хочешь, только фотки потом пришли».Процесс съёмки с дрона требует специальных навыков. Нужно учитывать погодные условия, ветер, направление, высоту объектов — нюансов много. Та же Исландия уже стала свалкой коптеров, потому что там сложно снимать и техника часто не выдерживает сильного ветра и большой высоты. Максим не представляет своей жизни без путешествий— Как вдруг айтишник стал фотографом-путешественником?— Самая ужасная штука — это страх. Многие хотят путешествовать, но боятся. Если бы я думал о том, как буду общаться без знания английского, как выживу в незнакомой стране, то не смог бы приобрести такого опыта.Так получилось, что моё первое путешествие было в Китай. Там я прожил полтора года. Первое окно в мир для меня открыла моя девушка, которая и сподвигла на поездку. Когда я вернулся в Россию, то понял, что многое не успел увидеть. Всё как-то откладывалось на потом. Я поехал в Китай второй раз. Взял байк и объездил множество мест.Уже в Челябинске меня осенило, почему в Китае я нашёл время на поездки, а здесь, на своей родине, нет. Тогда я начал новое знакомство с Южным Уралом, ходил в походы, смотрел, искал, открывал для себя интересные места. Съёмка с дрона расширяет границыКвартал красных фонарей в центре Челябинска— Не возникло желания переехать в другую страну?— Меня часто спрашивают, почему я не уезжаю из Челябинска. Экология — это главный аргумент, почему бы я хотел жить в другом городе. Но если говорить честно, из экспедиций я люблю возвращаться сюда. Здесь мои друзья, родные. Челябинск — крутой город в плане интересных людей, здесь их большая концентрация.Мне жаль, что мы потеряли много исторических зданий в центре города. Недавно приезжали знакомые ребята из Москвы, я их повёл на Кировку. Рассказывал о жизни города, но в конце пешеходной улицы мы словно попали в квартал красных фонарей. Возле оперного театра были какие-то кабаре с красными окнами, спа-салоны. Я был в полном недоумении, как это могло появиться в центре города. У Максима Тарасова останавливаются путешественники со всего мираЯ был на презентации центра креативных индустрий SVOBODA², думал, наконец-то в городе появилось пространство для творческих людей. В Челябинске есть все ресурсы, чтобы дизайн-завод заработал. Я помню, как мне было сложно, когда я только начал заниматься фотографией. Находил через друзей фотографов, у которых можно чему-то поучиться. Очень не хватало такого места, куда можно было бы просто прийти, посмотреть, послушать, понаблюдать и влиться в движение молодых людей, которые готовы продвигать город. Для фото с дрона в конкурсах теперь есть отдельная номинация Южный Урал — не для скучных— Когда у тебя останавливаются путешественники из разных стран, что ты им показываешь в Челябинске?— Да, есть сервис коучсерфинг, когда туристы могут найти бесплатный ночлег. Я заметил, что многие приезжают с ощущением, что Челябинск — это серый, мрачный город со скучными людьми. Их восприятие меняется, когда они видят красивые фотографии в моей квартире. И тогда я показываю им не столько Челябинск, сколько Южный Урал. Мы едем на Таганай, Тургояк. Они не ожидают увидеть такие красоты. В Исландии, Германии можно бродить по городам и заряжаться вдохновением. У нас такие места силы в нашей природе. Можно посидеть на берегу озера и почувствовать, как в тебе что-то изменилось в лучшую сторону.Как-то у меня останавливалась девушка из Таиланда, она училась в Екатеринбурге и решила побывать в Челябинской области. Я показал ей Таганай, моя мама научила её печь пирожки. Через полгода она написала мне, что хочет снова побывать на Южном Урале. Тени деревьев в Увельском районе напоминают акустическую волнуСпасать или снимать— Как тебя занесло в Гватемалу?— Поездка получилась случайной. Я прочитал о двух русских девушках, которые работают в клинике Help Health в Гватемале. Однажды у меня остановилась Вика — одна из организаторов этой больницы. Мы сидели на кухне, она начала рассказывать о себе, и я понял, что уже знаю об их деле. Буквально через несколько дней у них открылась вакансия фотографа. Я продал часть оборудования, занял денег и отправился туда волонтёром. Им нужно было показывать всё, что они делают. Это необходимо для поиска инвесторов.Людям приходилось идти два дня пешком, чтобы добраться до больницы, где им могут оказать помощь. Я видел разбухшие от гангрены ноги, страшные болезни, даже два раза участвовал в принятии родов. Так получилось, что врачи уехали на ночную смену в другую больницу. В госпитале осталась только Вика, её друг — американец и я. Вечером пришла женщина, пришлось помогать принимать роды. Я подавал инструменты. Во второй раз я уже знал, где всё лежит, как надевать стерильные перчатки. Приходилось выполнять и обычную мужскую работу: чинить двери, аппарат ЭКГ, мотоцикл. Съёмка с высоты позволяет посмотреть на жизнь с другой стороны— Фотограф видит не только красоту жизни, но и её другую сторону. После поездки в Гватемалу, бедные кварталы Китая не возникло желания показать эту часть жизни?— В Гватемале я как раз занимался документальной фотографией. Это очень важное направление. Возникали такие ситуации, когда я мог сделать классные снимки, но нужно было спасать человека. Думаю, что тогда я сделал правильный выбор.Ты понимаешь, что твои фотографии могут изменить. Это не одно и то же, что снимать красивых девочек в студии. Документальные снимки цепляют своей неприкрытой правдивостью, но именно они побуждают к действиям: благотворительности, оказанию помощи, может быть, военному перемирию. В то же время документальный фотограф никогда не будет так обеспечен финансово, как свадебный. Так выглядит лавовое поле в ИсландииОхота за вулканами— Как ты стал работать в экспедициях? — Я сотрудничаю с сообществом Russian Travel Guide. Мы отправляемся в различные страны, в том числе с научной миссией. Например, на Камчатке собирали образцы вулканических пород. На самом деле работа фотографа в экспедиции — большой труд. За сутки мы преодолеваем большие расстояния, и когда на привале все отдыхают, фотограф продолжает работу.Сейчас я не представляю своей жизни без поездок. Предпочту потратить деньги на путешествия, чем на новую мебель в квартиру. В этом году надеюсь побывать в Африке и снова в Исландии. Айсберг с высоты кажется целым миромМоя мечта — снять извержение вулкана. Для этого придётся устроить на них охоту. Так получилось, что на Камчатке вулкан начал извергаться после завершения экспедиции и я этого не увидел. В Гватемале мы были на вулкане Фуэго. На следующий день я вернулся домой и утром получил миллион сообщений: все волновались, жив ли я, не пострадал. Оказывается, вечером там было извержение этого вулкана.Я мог бы сделать лучшие снимки в своей жизни, но не получилось. Потом у одного специалиста спросил о правилах безопасности во время таких съёмок. Он мне рассказал, и я понял, что если бы фотографировал без специальных знаний, то, скорее всего, бы погиб. Мне посоветовали отправиться в Индонезию и следить там за сводками сейсмологов. Максим Тарасов мечтает снять извержение вулканаРабота Максима Тарасова «The Eye», снятая на озере Тургояк, вошла в список лучших фотографий, сделанных с дрона, по версии сообщества «DRONESTAGR.AM» и заняла 1 место на конкурсе SKYPIXEL PHOTO CONTEST 2015. В 2016 году Максим завоевал 1 место на международном фестивале «Фотопарад в Угличе», 3 место на конкурсе дронфотографии Sohu.com в Китае, две фотографии попали в список лучших за 2016 год по версии журнала «Time». Челябинец входит в число 12 фотографов, изменивших взгляд на мир по версии журнала «Feature Shoot»; включен в Топ20 за 2016 год по версии CNN. 2017 год принес Максиму победу на международном фестивале «Золотая Черепаха» в номинации «Новые технологии в фотографии дикой природы». На сегодняшний день он является рекомендованным фотографом самого крупного сообщества аэрофотографов Skypixel.Открытие фотовыставки Максима Тарасова «Взгляд с высоты» в Публичке состоится 17 января в 14 часов в малом выставочном зале №3 (пр. Ленина, 60). Вход свободный.Источник
