Ожерелье Кенозерья
Руководитель службы развития ФГБУ Национальный парк «Кенозерский» Александра Яковлева о диких кабанах и мезенских лошадях, Тропе муравейников и водяной мельнице, расписных небесах и правилах поведения в древних священных рощах— Кенозерье — это особый край с глубокими культурными традициями и самобытным характером местных жителей. Благодаря чему это все сохранилось?— Посетив эти места в XIX веке, знаменитый фольклорист Александр Гильфердинг ответил на ваш вопрос двумя словами: «Свобода и глушь». На этой земле не было татаро-монгольского ига и крепостного права, поэтому в крови у местных жителей отсутствовал ген рабства. Находясь в удалении от центра, в суровых климатических условиях, люди жили своим трудом, всего добивались сами. Здесь был расцвет цивилизации, торговые пути и крупные поселения в то время, когда строились египетские пирамиды. Деревня Вершинино — административный центр Плесецкого сектора Кенозерского национального парка. Фото: Игорь Стомахин / Strana.ruТорговля и культурные связи с Западом до образования Санкт-Петербурга шли через Архангельск, который был международным портом России. Шведские прялки, немецкие сепараторы, французские платья появились на Русском Севере раньше, чем в столицах. И сейчас в этом краю следование традициям переплетается с верой в чудесное. С одной стороны, патриархальный уклад жизни, а с другой — открытость всему новому: прогрессу, просвещению, изобретениям.— Когда был образован Кенозерский национальный парк, с чего начиналась его работа, были ли какие-то трудности?— Кенозерский национальный парк был образован в 1991 году. Его первый и единственный директор — Елена Шатковская — понимала, что такое культурное наследие и какую роль играют люди. Ей досталась территория с населением 2300 человек, которые проживали в 40 деревнях. Тогда, в новую эпоху рыночных отношений, без всяких перспектив на финансирование она взяла на баланс все архитектурные памятники. И с первых дней начался процесс их спасения и реставрации. Национальный парк помогает жителям деревни Усть-Поча восстановить сельский клуб. Фото: Игорь Стомахин / Strana.ruЕлена Флегонтовна начала работать с местными жителями: в населенных пунктах Кенозерского парка были созданы уникальные ТОСы — территориальные общественные самоуправления. И управление территорией происходит с самым активным участием местных жителей. Первым объектом, который построил Парк, была школа в Усть-Поче с полным инженерным обустройством. Сейчас нам бы никто не позволил это сделать — время другое, законодательство изменилось. А тогда, несмотря на тяжелое время, это было возможно.— Откуда здесь так много священных рощ и деревянных часовен, каждая из которых имеет свое неповторимое лицо?— Если в Центральной России православие насаждалось огнем и мечом, то здесь этот процесс шел в более мягкой форме. Была естественная ассимиляция новгородцев и ростово-суздальцев с финно-угорскими племенами. Языческие священные рощи не уничтожались, волшебные камни на капищах не выкорчевывались. Пространство освящалось вторично, в сакральных рощах ставились часовни. В таких рощах и в наши дни действуют особые правила поведения: нельзя громко разговаривать, шуметь, сквернословить. Отсюда ничего нельзя забирать — ни ягодку, ни грибочек, ни веточку. Бывает, после ветровала падают сломанные деревья. Наши сотрудники убирают их с тропинки, но отсюда не уносят. Всего на балансе парка находится 39 часовен. Расписанные «небеса» в часовне Николая Угодника в деревне Вершинино. Фото: Игорь Стомахин / Strana.ruВ некоторых из них можно увидеть расписанные потолки — они называются «небеса». Это наша гордость! В Кенозерском национальном парке самая большая и самая уникальная коллекция «небес» — 17 полных комплексов и 5 фрагментарных. Когда парк заканчивает реставрацию очередной часовни, он отдает ее в управление местным жителям. И они обустраивают часовню по своим представлениям, законам и традициям. Это не мертвые музейные экспонаты, а центры духовной жизни деревень. Наши храмы всегда открыты для священнослужителей. Они приезжают сюда, окормляют территорию, совершают свои обряды.— Часовня Параскевы Пятницы стоит в отдалении от малонаселенной деревни Тырышкино. Кто посещает эту часовню, как она охраняется?— Часовня в деревне Тырышкино посвящена Параскеве Пятнице, женской заступнице. Местные жительницы почитают ее больше других святых. Они говорят: «Вот Богоматерь наша, сколько к ней женщин по всей России-матушке обращаются, а вдруг она не услышит твою маленькую просьбу? А Параскевушка-то она своя, она родная, она-то нас точно услышит». Сюда приезжают женщины со всего Кенозерья и оставляют внутри свои платки-заветы. Среди заветов есть детская одежда, есть платье одной бабушки, в котором она выходила замуж в 1920 году. Часовня Параскевы Пятницы в деревне Тырышкино. Фото: Игорь Стомахин / Strana.ruО чем женщины просят? Чтобы детки были здоровы, чтобы с мужем было хорошо, чтобы коровушка не болела. На часовне Параскевы Пятницы, как и некоторых других памятниках Кенозерья, противоаварийные работы проводились совместно с волонтерами. А охранно-пожарная сигнализация здесь установлена при поддержке Директората по охране культурного наследия Норвегии и работает от солнечных батарей. В случае незаконного проникновения или задымления на мобильные телефоны наших сотрудников приходит тревожный сигнал.— Можно ли сказать, что одна из функций часовни — охрана того населенного пункта, в котором она расположена?— Остров Мамонов — единственное место в Кенозерье, откуда вывезли часовню в музей деревянного зодчества Малые Корелы. Местные бабушки не зря говорят: «часовня умрет — вся деревня умрет». Так и сложилась судьба деревни Мамоново. Увезли часовню — ушли местные жители. Церковь стояла на высоком берегу, словно маяк в окружении озерного пространства. А сейчас в Малых Корелах — да с ней все хорошо, ее отреставрировали, — но она находится среди деревьев небольшого лесочка. Вырванная из ландшафта, сколько она потеряла очарования! Осенний пейзаж Кенозера. Фото: Игорь Стомахин / Strana.ruДиалог памятника с окружающим пейзажем — это очень важно. Вот почему вместе с учеными и архитекторами сотрудники Парка разработали правила застройки в местных населенных пунктах. Предлагаем ставить дома по одной линии, чтобы не было хаоса. У нас есть четкие рекомендации по цветовым решениям, по углу уклона кровли и материалам, которые можно использовать. Таких мест, как Кенозерье, мало осталось. Это не реконструкция, не кич, не этнопарк, не музей деревянного зодчества, не а-ля Рюс. Мы сохраняем подлинность ценнейшего места, куда можно привезти детей и сказать им: «Здесь — Россия».— Кстати, о детях. Стремятся ли они провести часть своих летних каникул в экологическом лагере Национального парка?— Я сама все детство провела в экологическом детском лагере, в одном из самых живописных мест Кенозерья — в деревне Масельга. Условия там, конечно, были спартанские, не такие, как сейчас. Мы сами носили воду, чистили картошку, дежурили по кухне. И сейчас я с удовольствием бываю здесь. Никакого интернета в Масельге нет, поэтому у детей первые два дня происходит ломка. Они ведь не умеют друг с другом общаться — сидят рядом, и каждый уткнулся в своей гаджет. В лагере они учатся дружить, общаться, совместно делать проекты. И уезжая отсюда, они буквально горюют и плачут. У каждого корпуса в лагере свое название: Дом ежика, Лисья нора. Этнографическая программа «Лекшмозерская вечеруха». Фото: Игорь Стомахин / Strana.ruВ домиках отопление печное, но топят, конечно, не дети, а обслуживающий персонал. Скучать тут некогда, в течение дня — занятия, походы, экскурсии. Есть библиотека и конференц-зал, где мальчики и девочки защищают свои научные работы. Летние смены выкупаются уже в январе-феврале. Смена длится 12-14 дней, причем каждая имеет свою тематику: экологическая, космическая, геологическая, географическая. Традиционной стала смена для детей и молодежи с ограниченными возможностями здоровья — это очень важное доброе дело.— Видимо, программа экологической смены предполагает изучение местной флоры и фауны. Каких животных можно увидеть на территории Кенозерья?— Когда я ребенком ездила в экологический лагерь, мы делали такие «лабазы» на деревьях, залезали туда и ждали появления кабанов. Эти животные ведут ночной образ жизни, но у нас на Севере ночи белые. Сидишь тихонько и дрожишь от страха, ведь встреча с дикой свиньей опасней, чем встреча с медведем. И вот в романтичном тумане слышится треск — ломаются кусты, выходит кабанье семейство. Звери громко хрюкают, а сзади семенят смешные полосатики с хвостиками. А папа кабан — главный в стаде, его называют секач, такой горбатый, мощный, придирчиво косит глазом вокруг. В Визит-центре Плесецкого сектора можно узнать, чем питается то или иное животное. Фото: Игорь Стомахин / Strana.ruСейчас мы каждый год высаживаем в Парке поля для подкормки животных: овсы, топинамбуры, картофель. Поэтому нашим кабанам и медведям сытно, уютно и хорошо. Медведей у нас несколько десятков. Есть волки, лисы, барсуки, енотовидные собаки, рыси, а совсем недавно мы обнаружили белок-летяг. Кенозерье — ключевая орнитологическая территория. Здесь водятся хищные дневные птицы: скопа, ястреб, орлан-белохвост. Они занимаются рыболовством. Сверху пикируют на рыбу, хватают ее когтями и несут в свое гнездо.— Что здесь делают осенью люди, как они готовятся к зиме? Какими видами промысла занимаются местные жители?— Северная осень обычно пасмурная, мрачная, хотя бывают и солнечные деньки, когда все раскрашено радостными цветами. После праздника Покров хозяева запускают в коровники скотину. Уже заготовлены дрова. На озерах завершается навигация. Собран урожай, и люди перекапывают свои огороды — готовят землю к весенним посадкам. Женщины сушат травы и делают из них травяные сборы. Кто-то закатывает банки, квасит капусту. В Лекшмозере начинается путина — лов ряпушки. Это опасный промысел — озеро штормит, над ним гуляют ветра. Местные жители у нас имеют право ловить рыбу сетями, естественно, с маркировкой и наличием разрешения на определенный объем добычи. Лов ряпушки — традиционный промысел, основа рациона местных жителей. Столетиями озеру не наносилось никакого урона. Лов ряпушки — традиционный промысел и основа рациона местных жителей. Фото: Игорь Стомахин / Strana.ruНо в последнее время беспокоят попытки законодателей усложнить жизнь местных жителей на заповедных территориях, отобрать у них приоритетное право на традиционное природопользование. И это вызывает большую тревогу. Видимо, из Москвы не видны проблемы простых людей, не интересно будущее наших заповедных деревень. Но если мы скажем местным жителям: извините, мол, дорогие, лов сетями запрещен, ваши прадеды, деды, отцы ловили, а вам теперь нельзя — то все, что мы делали здесь раньше, будет перечеркнуто жирным крестом.— Можно ли увидеть на территории Национального парка традиционных домашних животных, характерных для этой местности?— Мы стремимся сберечь культурный ландшафт, неотъемлемая часть которого — аборигенные домашние животные. К сожалению, коренные северные породы исчезают с лица земли. Без них деревенский пейзаж, эта пастораль, беднеет и пустеет. Наша задача — сохранить и породу, и красоту культурного ландшафта. Мы всячески поддерживаем тех жителей, кто еще держит скот, и здорово, что в наших деревнях утром просыпаешься от звона колокольчиков на деревенском стаде. Кроме того, парк уже два года сам развивает ЭКОферму и конный двор «Мезенка». Одна из важных задач — развивать породу мезенских лошадей, которой в этом году исполнилось 400 лет. Лошадей все меньше становится — их заменяют снегоходы. Лошади мезенской породы в конюшне на Экоферме «Мезенка». Фото: Игорь Стомахин / Strana.ruНа ферме в деревне Морщихинская мы содержим 14 породистых мезенских лошадей и местные виды других сельскохозяйственных животных, среди которых корова-холмогорка и североевропейская короткохвостая овца. Характерные приметы мезенских лошадей — длинные челки, которые защищают глаза от солнца и мух. У них невысокий рост и тонкие, но сильные ноги. Лошади участвуют во всех наших праздниках — катают гостей в старинных санях и верхом. Сейчас люди держат хозяйство не только ради молока, шерсти, мяса, но и для того, чтобы демонстрировать туристам жизнь своего подворья.— Как вы сотрудничаете с местным жителями? Какие специальности наиболее востребованы в Кенозерском национальном парке?— Вся жизнь на этой территории напрямую зависит от функционирования Национального парка. Люди зарабатывают тем, что предоставляют туристические услуги. Мы с ними работаем, обучаем их, вывозим на разные стажировки, которые проходят не только у нас, но и в зарубежных странах. Только в одной деревне Вершинино у нас насчитывается более 20 гостевых домов. Сельское гостеприимство — это не просто сдать койко-место, это целая наука. Местные жители работают у нас экскурсоводами, инспекторами. И Парк не был бы Парком, если бы они не участвовали в его деятельности наши замечательные повара, водители, горничные, администраторы — местные жители. Сувенирная лавка в Центре народных промыслов и ремесел в деревне Усть-Поча. Фото: Игорь Стомахин / Strana.ruИх руками сделана вся продукция в сувенирных лавках. Это позволяет сохранить ремесло и традиции, это хорошая возможность дополнительного заработка. В качестве сувениров — гончарные и берестяные изделия, резьба по дереву, войлоковаляние, лоскутное шитье, вязание из шерсти местных овец, деревянные птицы счастья, наши фирменные фиточаи. Мы первые в заповедной системе стали заниматься производством травяных сборов, у нас сертифицировано 23 вида фиточаев и 4 вида сиропов.— Чем занимаются ваши гости и дорого ли это — пожить в Национальном парке, принять участие в его туристических программах?— Наши туристы — не те, кто едет отдохнуть на природе на живописном берегу. Гости — а мы принимаем 17 тысяч человек ежегодно — прекрасно понимают, что приехали в Национальный парк. Средняя длительность проживания посетителей — четыре дня. Наша задача — наполнить их пребывание смыслом и содержанием. В визит-центре они могут получить информацию о мастер-классах, различных событиях и о том, где можно остановиться. Каждый день у нас как минимум пять активностей с участием местных жителей. Зимой жизнь не замирает ни в Каргопольском, ни в Плесецком секторе, а приобретает новые краски. Экологический водный маршрут «Система пяти озер». Фото: Игорь Стомахин / Strana.ruВ зимний период работают все музеи, действуют этнографические программы и экологические тропы. Можно ездить на лошадках, кататься на лыжах, участвовать в снегоходных турах. У нас прекрасные новогодние и рождественские программы, и уже сейчас вовсю идет бронирование. Самое дорогое размещение в Кенозерье стоит 1000 рублей в сутки с человека. Имеется в виду проживание в красивом, отреставрированном крестьянском доме с традиционными интерьерами. Разрешение на 10-дневное посещение Кенозерского парка стоит 150 рублей. Мы очень демократичны и гостеприимны!— Что представляют собой экологические тропы, проложенные для туристов?— Только в Каргопольском секторе есть 7 экологических троп. На одной из них, Тропе муравейников, вы можете увидеть древние петроглифы, выбитые на камне. Здесь были найдены стоянки эпохи неолита, и мы решили реконструировать жилище первобытного человека. В то время здесь, на Севере, обитали четвероногие красавцы — огромные шерстистые носороги. Макет одного из этих животных стоит у начала экологической тропы. Древние люди устанавливали ветки, палки, на них накидывали шкуры, в том числе и шерстистых носорогов. Они бережно хранили огонь, ведь добывать его было очень сложно. Переносили пламя в горшочках, отсюда и культура гребенчато-ямочной керамики. На этой тропе находится более ста муравейников, представлены типичные экосистемы Кенозерья — сосновый и еловый леса, ручей, озеро, болото, зарастающий луг. Арт-объект «Русалка» на берегу Вендозера. Фото: Игорь Стомахин / Strana.ruПо тропе проложены широкие удобные настилы, установлены красочные стенды, и построены десять арт-объектов: лось, лиса, медведица с медвежонком. А в поле — бывшем аэродроме — приземлился уменьшенный в два раза самолет ЛИ-2. В деревне Масельга есть водный маршрут на лодках по тропе «Система пяти озер» к восстановленной водяной мельнице. По берегам установлены деревянные скульптуры: Леший, Водяной, Русалка, Лев с розой, Птица Сирин. Эти фольклорные существа были сделаны после глубокого изучения росписи местных домов, мебели, прялок.— Можете ли вы рассказать о каком-либо памятнике, восстановление которого было связано со сложными техническими работами?— На территории Кенозерья насчитывается 250 озер, 50 рек и ручьев. Неудивительно, что здесь было много водяных мельниц. Наши предки знали механику и физику, умело использовали силу воды. В деревне Зехново на ручье стоит мельница XIX века. Когда мы взяли ее на свой баланс, это был разрушенный сарай. Нужно было реставрировать не только здание, но и всю систему водотоков. Это была третья восстановленная водяная мельница в России, первая — тоже у нас, но в Каргопольском секторе. Вообще водяные мельницы бывают двух видов — наливные и подошвенные. В наливных вода падает сверху по желобу на колесо. Подошвенные — это когда поток крутит колесо снизу, и механизм с помощью вала приводит в движение жернова. Отреставрированная действующая водяная мельница XIX века с экспозицией «Зехновская мукомольня». Фото: Игорь Стомахин / Strana.ruКрестьяне приносили зерно на помол, а взамен давали мельнику рыбу, водочку, пироги. Это был очень уважаемый человек, и все знали, что мельник водит дружбу с водяным. Мы поставили деревянную фигуру, сделанную с черно-белой фотографии последнего мельника, который здесь служил в 1950-е годы, когда мельница принадлежала колхозу. Одна из бабушек, пришедших на открытие, всплеснула руками и воскликнула: «Ой, да это ж вылитый дядя Ваня!»— Недавно Национальный парк «Онежское Поморье» объединился с Национальным парком «Кенозерский». Можно ли сравнить две эти территории в плане истории, культуры, природы?— В 2016 году в состав Национального парка «Кенозерский» вошел Национальный парк «Онежское Поморье». Там не было ничего. Наша нагрузка увеличилась более чем в два раза, хотя из инфраструктуры нам достался один вагончик-балок в деревне Луда. На этой огромной территория почти нет дорог. Мы летаем там на самолетах АН-2, плывем по штормовому Белому морю на катерах, едем на снегоходах в лютые морозы. Для нас это большой вызов, но мы уже успели очень многое сделать. Нам очень повезло, что у Елены Флегонтовны и ее команды уже накоплен значительный опыт, пройден большой путь побед и ошибок. Наше Кенозерье — это шкатулка с драгоценностями. Кенозерье — это вещь в себе, закрытая территория, шкатулка с драгоценностями. Фото: Игорь Стомахин / Strana.ruНе с кольцами и ожерельями, а с людьми, памятниками, ландшафтами. Это вещь в себе, очень закрытая территория. А Онежское Поморье — наоборот, там все наружу, все вывернуто назло морским ветрам и бурям. Когда-то на Русском Севере преобладала культура леса — рубка деревьев, добыча пушного зверя. Потом славяне принесли культуру поля с земледельческими традициями. Третья северная культура — культура моря. Поморы говорят: «море — наше поле». Так вот, после присоединения парка «Онежское Поморье», мы стали хранить все три культуры Русского Севера.— Расскажите немного о себе. Где вы учились, как давно пришли в Национальный парк, что вас больше всего волнует в жизни?— Я коренная поморка, архангелогородка. Училась на юридическом факультете, на уголовной специализации. Была в кадровом резерве областной прокуратуры. Но однажды отправилась в Финляндию на полтора года, где прошла курс экологического туризма и поняла: это — мое. Вернувшись, я поехала волонтером в Кенозерский Национальный парк. Елена Шатковская, директор, предложила мне остаться. И вот уже 12 лет я работаю здесь. Я очень люблю наш Русский Север, Архангельскую область. Недавно была в Лешуконском районе. Там есть невероятной красоты деревня Смоленец с двухэтажными северными домами в десять окон. Она стоит берегу реки Мезень с ее рыжеватыми песчаными берегами. Деревня известна более шестисот лет. Она пережила всех правителей, раскулачивание, революцию, мировые войны. В ней жили сотни крестьян, а сейчас осталось девять постоянных жителей. Я спрашиваю себя: что происходит? У нас не голод, не война, не революция, не послевоенное лихолетье. У нас стабильность, державность, духовность, но именно сейчас эта деревня, как и многие другие, умирает. Я не могу найти ответ на этот вопрос. Это самая большая боль, которая есть в моей жизни.Источник
